Тем временем командирам удалось остановить удиравших литовцев, татар и русских, которые развернулись и устремились в атаку с такой же резвостью, с какой только что убегали. Они набросились на врага с обычной свойственной им отвагой и горячностью. Ливни стрел посыпались на тевтонских рыцарей — татары на полном галопе стреляли в них из луков, тогда как литовцы и русские умело работали мечами и боевыми топорами. Тем временем полякам удалось сдержать натиск более чем половины орденского войска и потеснить его в упорной рукопашной. Когда же литовцы и вспомогательные отряды союзни - ков повернулись и поскакали на тевто - нов, последние начали потихоньку сдавать. И вот тевтоны попятились, а враг принялся обступать их со всех сторон. К чести ордена надо сказать, что воины его не впали в панику, не побежали в беспорядке, но — во главе с великим магистром — продолжали сражаться до конца. Те же, кому удалось выйти из боевого соприкосновения с противником на поле, бились с ним на дороге в Грюнвальд. Именно в этом селе тевтонское войско дало последний бой по - лякам и литовцам. К 19 часам последние окончательно выиграли битву. Тевтонский орден прекратил существование как мощная военная сила. Количество погибших достигало 13 000 человек, и около 14 000 попали в плен. Среди тех, кому не суждено было пережить дня разгрома и лечь на орошенной кровью траве Грюнваль- да, оказались сам великий магистр, его ближайшие соратники и многие комтуры (командиры дружин и правители областей, подчиненных ордену). Только двоим знатным рыцарям удалось уцелеть: князю Конраду Си- лезскому и герцогу Казимиру Штет- тинскому — тому самому человеку, который обвинял Ягелло в трусости накануне сражения.