Средневековые армии, когда в ходе осады приходилось иметь дело с сильным и упорным врагом, часто предлагали ему пристойные и даже почетные условия сдачи. Если неприятель отклонял их, тогда в случае успеха штурма он не мог рассчитывать на пощаду. Именно такая участь и ожидала теперь Константинополь. К 28 мая обе стороны завершили подготовку к решающей битве. Среди обреченного христианского населения, понимавшего, что грядет последняя битва, ходили слухи, что воины будут драться до конца. Ежедневно в присутствии императора проводились торжественные службы, на которых как православные, так и католики молили Бога о спасении. Каталонцы, кастильцы, венецианцы и генуэзцы, как и византийские греки, или ромеи, стояли в храмах плечом к плечу, принимая причастие от своих священников. В половине второго ночи Мехмет послал на приступ в районе долины Ликуса недисциплинированные толпы легковооруженных башибузуков. На протяжении двух часов христиане стойко держались, отражая атаки противника и сотнями уничтожая его солдат. Однако то была только прелюдия — Мехмет лишь изматывал защит - ников, готовясь к продолжению штурма. Анатолийское войско бросалось на приступ волна за волной, однако каждая из них неизменно не выдерживала, откатывалась и обращалась в бегство. Аналогичные приступы против морских стен точно так же заканчивались из раза в раз провалом, так что Мехмет уже стал сомневаться в возможности одержать победу. Для последней отчаянной атаки оставались только янычары — около 12 000 человек. И вот тогда-то, когда они пошли в бой под звуки османского «военного оркестра», защитников постигли две беды. Во-первых, турки установили, что кто-то по оплошности оставил незапертыми малые ворота (Керка- порта), соединявшие Влахерну и стены Феодосия. Не теряя времени, атакующие бросились в открытый проход. Византийцы поспешили было остановить прорыв, но их буквально смели превосходящие силы противника. В то же время получил тяжелое ранение Джус- тиани Лонго, который, несмотря на мольбы императора Константина XI остаться, был унесен на генуэзский корабль, который увез «генерала» умирать на Хиос, где тот и скончался двое суток спустя. Сами же генуэзцы в панике бежали к гавани или в Перу. Венецианцы расценили действия соперников как предательство, тогда как византийцам не оставалось ничего иного, как отчаянно сражаться до последнего. В бою за город сложил голову и сам император. Турки открыли ворота, и в Константинополь хлынули сотни и тысячи воинов. Турки Орхана бились насмерть, понимая, что в случае плена у кровожадного Мехмета смерть их будет медленной и мучительной, каталонцы тоже дрались до последнего человека, защищая ипподром и старый дворец. Турки носились по всему городу, точно безумные, грабя, насилуя и убивая, пока Мехмет не приказал остановить вакханалию и навести некоторый порядок. Около 50 000 византийцев сделались рабами, тогда как 4000 погибли в сражении. Величайшая осада закончилась.