ХАТТИН 1187 г.
Данное сражение знаменует собой кульминационный момент в противоборстве двух миров и начало крушения власти крестоносцев в Святой Земле. Более продуманная стратегия и гибкая тактика, свойственная исламским армиям, позволили нанести катастрофическое поражение войску Иерусалимского короля. Война продолжалась еще сто лет, но больше христианам уже не удавалось овладеть всеми теми территориями, которые принадлежали им до рокового дня Хаттина. Крестоносное движение представляло собой из ряда вон выходящий феномен. Рекрутированные клиром проповедующей мир и любовь к ближнему церкви, толпы захватчиков и пополнения в виде новых отрядов из Европы появлялись в Леванте, чтобы огнем и мечом обращать в свою веру как язычников, так и схизматиков и еретиков из Испании, Центральной и Восточной Европы, Прибалтийского региона и Ближнего Востока. Более 1000 лет римляне, а затем их наследники на Востоке — византийцы боролись за владычество над Палестиной и святыми местами трех великих религий. Через четверть века после сокрушительного поражения византийской армии от турков - сельджуков под Манцикертом в 1071 г. папа Урбан II (ок. 1042 — 1099) призвал к крестовому походу для освобождения христианских святынь из-под ига турецких правителей Сирии. Крестоносцы при- Хлттин 43 несли с собой собственные социальные структуры, систему взаимоотношений и взгляды на жизнь из стран, расположенных за многие тысячи километров от Востока, в сарацинские земли, где бытовали совершенно иные традиции — и не только религиозные или об - щественные, но и военные. Султанаты сельджуков к тому времени располагались на неведомом доселе континенте—в Малой Азии, в Месопотамии и в Сирии. Власть турок простиралась от самого Босфора до Персидского залива и дальше на восток к Афганистану. Султан Hyp-ад-Дин включил Египет в состав своих владений и сделал Саладина чем-то вроде губернатора в бывших владениях Фатимидов, но впоследствии тот сумел стать самостоятель - ным правителем. Довольно маленькие по территории государства крестоносцев представляли собой нечто вроде бережка христианской суши в западной оконечности огромного мусульманско - го моря и на восточной — настоящего моря, Средиземного. Странный противник христиан не прибегал к ли хим броскам конной лавы, предпочитая для начала действовать верхом, но издалека, изводя неприятеля стрелами, причем целя в коней — слишком дорогих на Западе, чтобы позволить так с ними обращаться, — и сближаясь для рукопашной, только уже порядочно измотав врага. К тому моменту, если только сарацины не увлекались и все делали правильно, рыцари и пехотинцы крестоносных армий выдыхались, страдали от жажды и бывали уже порядоч - но дезорганизованы. То и дело прибывавшие на Восток новые вожди крестоносцев отличались прямолинейностью и несклонностью к компромиссам, не желая слушать более искушенных в специфике военного де - ла региона местных уроженцев или же порядком обвыкшихся и многому научившихся предшественников, «взявших крест» ранее. За твердолобость и негибкость приходилось платить дорогой ценой — жизнями людей. Феодальная западная вольница диктовала собственные законы и на Востоке, что приводило к частым распрям и переде - лам собственности и сфер влияния среди постоянно проживавших в Святой Земле крестоносцев. Короли, князья и графы не были — точно так же, как и на Западе в ту пору — абсолютными суверенами и монархами, а потому в государствах христиан, или франков, как называли их, отсутствовала властная структура, способная сплотить всех подданных воедино в трудную минуту просто непререкаемой волей. Войну там можно было бы назвать перманентной, хотя и порой вялотекущей, как постоянный характер носили разногласия культур двух враждебных миров, что не исключало, конечно, периодов мира, даже дружбы между соседями, нарушаемых беззаконными действиями кого-то из них. Осенью 1186 г. Рено де Шатийон (ок. 1125-1187), сеньор Керака в Трансиордании и один из наиболее своевольных государей в истории, напал на мусульманский караван, что привело к нарушению мира между франками и Саладином. Последний для начала обратился к королю Иерусалима Ги и потребовал приказать его вассалу, Рено, вернуть пленников и материальные ценности. Но Рено де Шатийон, как нетрудно предположить, не прислушался к голосу короля. Саладин объявил войну франкам и принялся соби - рать войско со всех концов обширной империи: из Месопотамии, Алеппо, Дамаска и Египта. Первым враждебным актом стала посылка в конце апреля 1187 г. нескольких эмиров с примерно 6500 воинами на разведку боем в направлении Акры, второго по значению и первого по богатству города королевства. Случилось так, что великие магистры военных рыцарских орденов — Госпиталя и Храма — находились как раз в том районе на пути к графу Триполи Рай- мунду, чтобы примирить его с королем Ги Иерусалимским. При каждом из великих магистров находилось не более десятка личной стражи. Усиленные отрядом храмовников во главе с маршалом, светскими рыцарями и пехотой, присоединившимися к ним в Назарете и по пути к нему, то есть имея в итоге 140 всадников и 350 пеших солдат, магистры двинулись наперерез мусульманам, которых нашли поившими коней у источников Крессона (как называли то место латиняне) , или Кишона. Рыцари атаковали, оставив позади себя пехоту. Исход боя предсказать не трудно, принимая во внимание соотношение сил 45:1. Избежать резни или плена удалось только великому магистру храма, Жерару де Ридфору, двум его братьям и нескольким госпитальерам. Довольные итогами разведки, мусульмане еще до захода солнца отправились восвояси, нанизав на копья головы убитых христиан. Смерть рыцарей и одного из великих магистров помогла успешному завершению трагически прерванной миссии — граф Раймунд и король Ги забыли о раздорах и взаимной неприязни, чтобы, объединив силы, противостоять новой угрозе. К тому моменту в распоряжении короля Ги в его небольшом и извечно бедном королевстве имелось не более 700 рыцарей и тяжеловооруженных всадников. |