Французы завидели англичан примерно в 16 часов, к каковому моменту находились уже в изрядном беспорядке: части всех трех «баталий» местами перемешались и утратили контакт с командирами. Французам следовало бы подождать наступления следующего дня или же дать себе труд как следует построиться. Король Филипп, собственно, и приказал армии остановиться, однако тяжеловооруженные всадники в авангарде имели на сей счет свои собственные соображения. Впереди перед ними стояли жалкие трусы, которые едва сумели сбежать от благородных рыцарей накануне, теперь же они показали себя еще и как глупцы, поскольку построились для битвы, надеясь выдержать сокрушительный удар кованой лавы. Надо думать, горячие и азартные рыцари полагали, что находятся всего в нескольких шагах от славы, поскольку не сомневались, что им удастся сокрушить противника одним решительным броском. Мысль о том, что пехота вообще может стойко и отважно cражаться — не говоря уж о том, чтобы победить, — похоже, даже не приходила рыцарям в голову. Презренная толпа французской пехоты, должно быть, лишь усиливала подобное впечатление. В общем, тяжеловооруженным всадникам авангарда, сознававшим, что репутация их зависит от геройских поступков на поле брани, не терпелось атаковать. Любой рыцарь, выказавший неуверенность перед лицом врага — особенно столь жалкого и недостойного, — рисковал запятнать честь позором. Более того, наступать надо было как можно быстрее, пока кто-нибудь не отнял у авангарда законной славы. В нетерпении тяжеловооружен - ные «жандармы» бросились вперед, сметая с пути 6000 генуэзских арбалетчиков передового отряда. Генуэзцы не очень-то горели желанием идти в атаку. Оружие пострадало от ливня, сами они устали и расстроили порядки во время марша, кроме того, у них уже появился опыт общения с английскими стрелками, которые преспокойно дожидались момента, когда враг окажется в пределах досягаемости их луков. Вдобавок ко всему они лишились своих павиз (pavise) — больших щитов, за которыми можно было бы укрыться во время перезаряжания, но которые застряли где-то позади в обозе. Несмотря ни на какие протесты и объяснения, наемники получили приказ атаковать. Когда генуэзцы нехотя двинулись вперед, еще не все французские части подошли к полю.