Александр Невский, превращенный в национального героя советской пропагандой накануне Второй мировой войны, оказался перед лицом экспансии и нетерпимости католической церкви, с одной стороны, и покорившими почти всю Русь язычниками Чингисхана — с другой. Однако Александр хорошо понимал, кому кланяться, а с кем воевать. Он принял монгольское иго, но наголову разгромил на льду Чудского озера тевтонских рыцарей и их союзников. Христианство распространялось из Палестины на север по двум основным направлениям. На северо-западе на обломках Древней Римской империи со временем вызрел католицизм. На севере оно через Армению и Грецию достигло славян, которые приняли греческое православие, что привело со временем к образованию Русской православной церкви. Когда же обе ветви христианства достигли прибалтийского региона, они столкнулись между собой, стараясь распространить сферы влияния на язычников, населявших территории современных Лит - вы, Латвии и Эстонии. Короли Дании, тогда находившейся на подъеме, правили кроме собственной территории еще и Норвегией и около 1100 г. расширили владения за счет аннексии современной Эстонии. Хотя датчане и несли язычникам свет Христовой веры, мотивы «миссионеров» в общем и целом были более земными — расширение контролируемой зоны и обеспечение рынков сбыта продукции. Острую потребность в чем-то большем, чем просто потасовки с невежественными язычниками в Прибалтийском регионе, католический мир ощутил ближе к концу столетия, и вот тогда, в 1198 г., началась проповедь крестового похода в этот далекий от местонахождения Гроба Господня уголок планеты. Реакция поначалу бы - ла холодноватой — под стать местному климату. Так, в 1202 г. епископ Риги, Альберт фон Буксхефден, создал военный Орден меченосцев, чтобы подхлестнуть вялотекущий процесс крестоносного движения. В 1224 г. он намеревался нанести удар по язычникам Эстонии, особенно по их крепости Тарту (Юрьев), которая находилась под властью православного русского Пскова, являвшегося, в свою очередь, вассалом Новгорода. В штурме принял участие один из братьев Альбер - та, Герман. Несмотря на упорное противодействие защитников, атака увенчалась успехом, а Герман сделался латинским епископом Тарту (у немцев — Дорпат, или Дерпт). Подобное нарушение баланса сил поставило епископа и меченосцев в конфликтную ситуацию с датчанами, которые имели собственные интересы в регионе. Спустя десять лет папа принял соломоново решение, отдав Эстонию датчанам, а Латвию тевтонским рыцарям. Меченосцы же вместе с другими крестоносцами и 200 русских ратников из Пскова в 1237 г. подверглись почти поголовному истреблению в битве при Шауляе в Литве, где с ними расправились отряды местных литовцев. Уцелевшим меченосцам не осталось ничего другого, как влиться в другое — более основательное и разветв - ленное — военно-духовное сообщество под названием Орден госпитальеров Святой Марии Германской, что в Иерусалиме, лучше известное нам (о чем мы уже говорили) как братство тевтонских рыцарей. Очевидно, тевтоны не видели особых перспектив для себя в Палестине, поскольку там существовали уже два могущественных французских ордена, так или иначе, магистра Германа фон Зальца привлекла идея зацепиться за Прибалтику, куда в 1230 г. прибыли 20 рыцарей и 200 сержантов (кнехтов). После весьма невпечатляющего старта братство, однако, довольно быстро стало главной военной силой католической церкви в Прибалтийском регионе. Однако орден все еще заметно связывали обязательства крестоносцев по отношению к Святой Земле, куда великий магистр частенько созывал братьев из всех отделений. Таким образом, в 1242 г. рыцарями командовал не магистр, не командор или даже его заместитель, а вожак третьей руки Андреас фон Фельбен. Воодушевленный взятием крестоносцами в 1204 г. византийской столицы — центра греческой православной церкви, одной из митропо- лий которой являлась Русь, — папа потребовал от православного Новгорода перехода в латинскую веру. Однако у Новгорода имелись собственные проблемы — прежде всего монголы, которые, хотя и не дошли до города во время нашествия на Северо-Восточную Русь в 1237—1238 гг., представляли собой вполне реальную угрозу. В итоге Новгород, в котором княжил юный Александр Ярославич, впоследствии прозванный Невским, был вынужден признать зависимость от Орды. После битвы при Шауляе литовские племена объединились под лидерством Миндовга, против которого пришлось посылать новые отряды крестоносцев, причем последние не особенно хорошо отличали схизматиков-русских от язычников - литовцев.